Зачем далекие Коморские острова решили поддержать агрессивную политику России.
Когда на минувшей неделе довелось анализировать список государств – членов ООН, которые проголосовали против резолюции по Крыму, за скобки пришлось вынести одного из двадцати трёх "счастливчиков" – Коморские острова. Во-первых, при попытке разобраться, к какому континенту отнести архипелаг, далеко не все так однозначно. Вроде бы и Африка рядом, но манеры поведения тут совершенно азиатские. Во-вторых, островитяне на самом деле едва ли не лучше других понимают, с какими проблемами столкнулись Украина и Крым. В-третьих…. Давайте, впрочем, по порядку.
Человеку, который в своё время при пятибалльной системе суммарно имел хотя бы шесть баллов по истории и географии, нетрудно будет догадаться, что Коморы долгое время были чьей-то колонией. В данном случае роль метрополии взяла на себя Франция, хотя, кто знает, как могло бы всё сложиться, если бы португальцы были не такими равнодушными и беспечными лет пятьсот-шестьсот назад.
Когда же наступила пора "парада суверенитетов", ситуация сложилась весьма парадоксально. По одну сторону баррикады оказались Анжуан, Гранд-Комор и Мохели, которые как минимум предыдущие лет шестьдесят открыто противились французскому культурному и бытовому влиянию, предпочитая беречь свою уникальную. Против них фактически выступила Майотта – место настолько окультуренное, что абсолютное большинство населения здесь составляли не мусульмане, а христиане. Оно и понятно: шариат ведь исключает алкоголь и прочие радости жизни, доступные в либеральном и цивилизованном мире.
Результаты референдума по поводу независимости архипелага от Франции в декабре 1974 года оказались весьма предсказуемыми. Две трети населения Майотты проголосовали за то, чтобы остаться под европейским протекторатом, абсолютное большинство населения других островов выступило за уход в свободное плавание. Правда, уже в следующем году это самое большинство под шумок таки призадумалось о смене вектора развития – по итогам бескровного государственного переворота к власти пришел пламенный социалист Али Суалих, вдохновлённый идеями Маркса, Энгельса и прочих левых деятелей. Социализм, однако, продержался менее трёх лет, после чего к власти вернулся Ахмед Абдаллах, этакая коморская версия тогдашнего правителя Индонезии Сухарто.
Жители Майотты (а по населению остров уже тогда был сопоставим, скажем, с Кременчугом) смотрели на всё это с опаской. Франция боролась за свою колонию как могла, прикрываясь результатами референдума (ничего не напоминает?), но в ООН стояли на своём: Майотта (она же Маоре) является территорией Коморских островов. Пришлось спустя тридцать пять лет провести ещё один референдум, на котором 95% высказались за обретение статуса французского департамента…
Вот теперь и задайтесь вопросом: а почему маленький и неведомый почти никому архипелаг проголосовал против принятия крымской резолюции? Расчёт здесь очень прост – если удастся запустить серию опасных прецедентов (а оккупация Крыма русскими войсками – как раз таковым и является), то не исключено, что когда-нибудь заблудший остров вернётся в родное лоно. Франция, говорите? Ничего, Давид тоже когда-то победил Голиафа. Так что далеко не везде стоит искать вездесущую руку Кремля. Иногда люди просто преследуют свои цели.
Виталий Могилевский, Без Табу