За последние два дня несколько мероприятий – коллегия МВД, а также голосование за бюджет и час вопросов к правительству в Верховной Раде – показали, что такое настоящая бюрократия и как с ней можно попробовать бороться.
Вся коллегия свелась к тому, что на работу силовиков пообещали выделить в следующем году больше денег, но при этом настойчиво пытались выяснить, что же им мешает работать. Привычка ходить строем откровенности не способствовала: гости из регионов как встали-сели хором, так хором молчали и на вопросы премьера Владимира Гройсмана. Да и выглядели присутствующие практически одинаково, за исключением представителей «извне системы».
Больше всех говорил Аброськин по Донецкой области – сказал, что не хватает спецсредств на блокпостах для обнаружения оружия и взрывчатки, а также матбазы для восстановления кинологической службы (сейчас фактически нет возможности тренировать собак).
В остальном же тревожное молчание в ответ на обещания Гройсмана защищать тех, кто будет защищать граждан – в основном признак того, что гости вернутся в регионы, и там опять окажутся в своей реальности, с прежними интересами и взаимосвязями. И сказать: «Переходный период – стой, раз-два!» - это как минимум очень оптимистично.
Брифинга по итогам журналисты ждали так долго, что уже думали расходиться. Но наконец на растерзание было решено выдать Антона Геращенко и Хатию Деканоидзе. Впрочем, растерзать никого не успели – Хатия, например, выступала пять минут и вопросов не дождалась.
Тезисы об увеличении финансирования уголовного розыска Владимир Гройсман начал озвучивать на коллегии, продолжил – на заседании Рады. В первом случае все только молча радовались (те, кто поверил, конечно). Во втором случае в зале кроме сотрудников, которых это касалось напрямую или косвенно, были политические оппоненты, каждый со своим интересом. Так что разговоры о социалке и полицейском государстве были неизбежны.
Для человека, впервые (так уж исторически сложилось) оказавшегося в Верховной Раде, многие нюансы, неоднократно услышанные от очевидцев, только подтвердились, но вместе с ними всплыли и вероятные причины того, почему здесь все так.
Во-первых, в зале изначально очень плохая акустика, а колонки – еще хуже. Микрофоны далеко не всегда могут перекрыть постоянный гул – зависит от мощи голоса выступающего и количества людей, которые его не слушают.
Не слушает здесь, похоже, никто. Некоторые, как например, Егор Соболев, пытаются в этом аду изучать документы. Другие просто делают все то же, для чего могли бы выйти в кулуары.
Во-вторых, ругаясь на депутатов, мы немного путаем форматы. Больше всего это похоже на биржу. Наша страна к биржам как явлению не привыкла, но посмотрите американские фильмы, например. Кто в лес, кто по дрова – с той только разницей, что при этом никто не выступает с трибуны, пытаясь либо попиариться, либо донести что-то критично важное. Выступление с трибуны может разойтись по СМИ, но для реального продвижения вопроса этого мало – в этом уверены те, кто шумит больше всех. Они так привыкли.
Во время вчерашнего обсуждения поправок к бюджету выяснилось, что побоку и дороги в Черновицкой области, и борьба с онкологией в Кировоградской, и создание центров экстренной медпомощи по всей стране, и восстановление Нововолынской шахты (в процессе рассмотрения вопроса Сергей Тарута нарезал круги вокруг ложи Кабмина, и только вопрос провалили – тут же перестал).
В нашем парламенте все наизнанку в основном потому, что в отличие от зарубежных аналогов, о скрытом лоббизме речи нет. Ребята пришли лоббировать сами себя, без посредников. И именно этот процесс у всех на виду и происходит. Потому так шумно.
Вместе с тем само здание неожиданно произвело какое-то бесконечно светлое впечатление – тут как раз не подтверждаются месседжи о «проклятом месте» и призывах передислоцировать, поджечь или что там еще. Здание – оно как-то отдельно.
Но атмосферой в этом социуме, похоже, постепенно проникаются все. Часто журналиста от депутата здесь довольно сложно отличить не только по внешнему виду, но и по теме разговора. Комбаты все возложенные на них перед выборами надежды на праведный гнев и дестабилизацию не оправдали – даже камуфляж уже сняли, кажется, все, кроме Юрия Березы и Семена Семенченко.
Не сказала бы при этом, что место это представляет собой какой-то демонический рассадник, в котором все безнадежно. Вопрос в том, как именно использовать все, что происходит вокруг тебя. Для какого-то восстановления психики, видимо, периодически выступают депутаты вроде Юрия Шухевича, которые припечатывают всех сразу. Для отвлечения внимания четко во время рассмотрения критичных вопросов активизируется Олег Ляшко, на которого попробуй не отреагируй. В остальном это полезная «точка сборки» - об этом говорят и разнообразные выставки-продажи того, на что больше нигде не найдешь покупателей, и появление «гражданских» с жизненно важными документами, которым теперь чуть проще попасть внутрь, по одноразовому пропуску. Хотя по-прежнему «партер» - святая святых, и всех приходится ждать в кулуарах.
Пару минут просто послушав список депутатских запросов, можно набрать тем на пару месяцев вперед. Но это для журналистов. А что касается «мирных жителей», то сохранить помещение можно только одним способом – стимулировать каким-то образом более массовое посещение гражданами сессий. Надо как-то сужать эту своеобразную gun free zone, территорию, на которой можно спрятаться от избирателя. Сейчас эта территория сужается в основном только снаружи – за счет депутатов, которые передвигаются пешком или на общественном транспорте, и физически не могут просто поднять стекло и уехать.