Кива рассказал про женщин в "грязной" политике, войну и свои безумства

Про войну и убийство противника

Думаю, что только после войны могу назвать себя мужчиной. У меня всегда примером в жизни был мой дед, на котором формировалась вся воспитательная база моего детства. Я все время хотел понять, а как это быть таким. Поэтому, если бы война не пришла в наш дом, я бы ее нашел в другом бы месте. Иначе я бы всегда мог в себе сомневаться.

Поэтому, когда пришла война – я первый прыгнул. Мы же были самыми первыми. Там, где были мы, еще не было вообще никого. Мы входили в Красноармейск, переворачивали референдумы, мы формировались, мы нападали, мы уничтожали. Это потом уже появились армия и добровольческие батальоны. Но уничтожать противника – это же начинает нравиться. Страх проходит, притираешься, ты знаешь о том, что ты уже можешь, знаешь, что ты уже проходил. Это интересные процессы, которые происходят внутри тебя. Самое главное – не заиграться.

Я всегда себя держу в таком состоянии, что готов к действию в любой момент. Что такое убивать? Убивать – это на бытовом уровне. На уровне военных – это уничтожение противника. Это не есть убийство. Мы говорим об уничтожении противника на войне. А для меня война – она и не закончилась.

Про "мужские" смыслы, детей и гомосексуализм

Что такое мужчина? Мужчина – это пуля. Пуля не имеет углов. Чем она правильнее, тем она дальше летит. Вот так ты всю жизнь себя и формируешь.

Я очень долго подходил к вопросу детей. Для мужчины ребенок – уязвимое место. Но в нас заложено, чтобы у нас было продолжение рода. Это обязательный фактор, который должен присутствовать в жизни каждого мужчины. Мужчина без продолжения рода отсутствует. Это однозначно. Мы не можем нарушать процессы мироздания. Ты пришел в этот мир, чтобы дать жизнь другим. Вот соблюдайте этот закон – и все будет правильно. Не надо мудрствовать.

Меня все спрашивают, почему я против гомосексуализма. Я не против гомосексуализма. Я – за процессы мироздания: инь – янь, плюс – минус, черное – белое, мужчина – женщина. Мы в этом мире не для того, чтобы удовлетворять скотские потребности кого-то трахнуть, пожрать, посрать. Нет, ни в коем случае. Мы пришли в мир, чтобы дать жизнь другим. В этом смысл.

Что бы сказал Путину

У меня все в порядке с психикой. Я научился говорить тогда, когда меня будут слышать. Нет смысла сотрясать воздух просто так. Нет смысла звонить, когда тебя не слышат, говорить, когда тебя не видно. Разговаривай вровень, садись за стол с теми, с кем ты сможешь за ним усидеть, надевай обувь ту, которая тебе не жмет, клади в рот столько, сколько сможешь проглотить, потому что всем остальным можешь подавиться. Поэтому я бы не стал разговаривать с Путиным. Или же стал лет через 10-12, когда уже будет слышно.

Про тех, кто у власти

Сегодня у власти те, кто любит деньги. Деньги – самая непостоянна фракция, на которой ничего нельзя построить и которая ни к чему не приведет. Деньги исчезают точно так же, как они появляются. Поэтому построенная на них позиция всегда будет проигрышной. К сожалению, сегодняшнее руководство нашей страны формирует всю свою позицию на деньгах. Деньги – это якорь, который не дает им полноценно действовать, чтобы вывести страну из этого хаоса. Они привязаны к своим чемоданам с деньгами, они привязаны к своим валютным счетам заграницей, они привязаны к обязательствам перед своими деньгами. Для войны – это проигрышная ситуация. Для войны нужно, чтобы было как у латыша – хрен да душа, встал и пошел.

У меня все проще – я всегда готов. Всегда могу надеть бронежилет, взять автомат и побежать. Тут я выиграю у всех.

Про свое безумие

А про сумасбродные поступки… Если бы Вы меня узнали, когда мне было лет тридцать, то ой! Это была еще одна история. Конечно, было сумасбродство, какое-то катастрофическое сумасшествие. Меня научили жить постоянно на острие атаки, потому что все остальное – жалкое влачение и существование.

Фото: Эдуард Крыжановский