В очередной раз отказаться от живых елок в пользу пластика и какого-нибудь хэндмейда не удалось. Значит, опять надо думать, куда это все определить. И заодно что-то решать с альтернативными вариантами, чтобы проблемного сырья становилось меньше.
Каждый год это кино из двух серий. Первая – о том, как это все продать. Причем до последнего: особых инициатив по благотворительной раздаче хотя бы в последний день не замечено. Как в том анекдоте: «А це на помідори!».
Хотя утилизация все равно обойдется дороже. Отказ от утилизации – тоже. Например, в Запорожье в прошлые годы проводили рейды по местам продажи, которые после праздников часто превращались в свалки деревьев. Предпринимателей штрафовали – но, очевидно, только тех, которых еще удавалось застать на месте.
В этом году непроданные елки начали принимать в зоопарке бывшей резиденции бывшего президента, а в предыдущие годы – в зоопарках нескольких областных центров.
Раздачу – во всех смыслах – в прошлом году, еще до «дедлайна», устроили в Харькове «азовцы». Правда, предприниматели, чьи елки активисты раздавали прохожим, жаловались, что им мешают работать, хотя разрешительные документы у них в порядке.
Вообще этот этап долгого переходного периода, связанный с разрешениями, призван стать каким-то компромиссом, чтобы не всем сразу пришлось отказаться от налаженного елочного бизнеса. По факту же бирка на елке – практически то же, что лицензия у охотника. Вопрос соответствия законодательству – и только ему, такая себе относительная легитимность – просто в сравнении с еще большим произволом. А по-хорошему – разрешение на уничтожение.
Вторая серия этого кино начинается после праздников. Неформальное соревнование под названием «Кто выбросит елку позже всех?» затягивается иногда до февраля (марта). Хотя доводилось видеть деревья на свалке и в апреле, это пока рекорд. Использованные елки уже приучились пускать на топливные брикеты, как, например, в Харькове. Там же, кстати, и больше всего перестраховывались – в отличие от других городов, елки после праздников на корм животным не принимали, так как животные могут подавиться остатками украшений. В других зоопарках в основном ограничивались тем, что принимали только тщательно очищенные деревья.
Несколько лет подряд харьковское лесничество в 2000-х проводило для прессы информационные туры – тогда, по сути, начали всерьез говорить о бирках. Но месседжи о деревьях в горшках, которые можно купить вместо срубленного дерева, как-то терялись на фоне предложений купить-таки дерево с плантации, возле которой, собственно, эти комментарии и озвучивались. Чуть более прицельно работают с проблемой закарпатские лесничества, у которых задача, в отличие от харьковских, не вырастить и продать, а сохранить то, что есть. Там месседжи не смешивают, и предлагают деревья в горшках не только на продажу, а и в аренду – после праздников можно вернуть себе половину стоимости.
Постепенно появляются пункты приема использованных елок – как в Польше, где деревья идут на биомассу для теплоэлектростанций, или как в этом году в Киеве (елки, собранные в 10 точках по городу, планируют переработать в опилки и подсыпать в лунки деревьев для сохранения влаги).
По части настоящей или искусственной елки дома – каждый решает сам, не хочется кому-либо читать проповеди. Но в том числе и общегосударственная политика влияет на отношение к теме «в промышленных масштабах». Главную елку страны в этом году везли из Ивано-Франковской области – при этом в самом Ивано-Франковске елка была искусственная. А на оболонские елочные базары тем временем ехали фуры с ивано-франковскими номерами – на самом же верху сказали, что можно.
Может, это все и субъективно, но логики в ритуале все меньше. Живая елка красивее искусственной. Вы серьезно? Желтая оскубанная корявоватая сосенка – да пусть бы она росла там, где росла. Неповторимый аромат хвои. Ок, есть освежители, или пучок еловых иголок помять и на блюдце, и будет вам запах.